РУССКАЯ ГОНЧАЯ
Из многочисленных стай гончих, принадлежавших различным помещикам во многих русских губерниях, далеко не все были известны и не все играли более или менее существенную роль в породе.В конце XIX и начале XX столетий были особенно известны несколько стай русских гончих.К их числу относятся першинские багряные, принадлежавшие Першинской охоте великого князя Николая Николаевича в Тульской губернии.Основу этой стаи составили гончие русского типа, багряного окраса, купленные в 1886 г. у пензенского охотника Столыпина и у костромского — Братке. Очевидно, для расширения состава производителей позднее были приобретены ещё 9 собак (также багряных) у Н.А. Панчулидзева. Гончие, выведенные от этого исходного материала и составившие першинскую багряную стаю, были очень рослые, мощные, тепло одетые, с характерными большими головами и удлинёнными прямоугольного обреза мордами.Стая отлично работала по волкам, была очень голосистой (только низких басов не было в ней) и отличалась такой огромной паратостью, что владельцу пришлось заменить бывших под доезжачими и выжлятниками киргизских и кабардинских лошадей полукровными английскими скакунами.Стая существовала примерно 30 лет (с 1886 по 1917 г.).По свидетельству Н.П. Пахомова, в 20-х годах на выставках в Туле нередко встречались гончие типа багряных першинских (ухудшенных). Следовательно, першинские багряные сыграли некоторую роль в формировании современной русской гончей. Однако это не было документально зафиксировано, так как у большинства отмеченных Н.П. Пахомовым собак были утрачены родословные.Отдельные производители першинского происхождения, например Забавляй Ананьева, вошли в современную породу с достоверными родословными.Большой известностью пользовались гончие охотника Н.В. Можарова (из Калужской губернии), которые отличались серым (как бы волчьим) окрасом. Собаки были мощные, костистые и славились своими полевыми качествами.Несмотря на всю свою славу в дореволюционное время и на то, что кровь можаровских гончих владельцы других стай охотно приливали к своим собакам, для племенной работы нашего периода можаровские гончие непосредственного значения не имели.
Особенно популярны были собаки Н.П. Кишенского, помещика Тверской губернии (сельцо Охотничье). Выше уже говорилось, что владелец усиленно рекламировал своих гончих как единственно подлинных «костромичей». Первоначально он добился больших успехов, и в его охоте были рослые, сильные собаки, действительно обладавшие отличными рабочими данными. В их основном чепрачном окрасе имелась особенность: белые отметины на лапах, конце гона, груди и белая загривина, иногда образовывавшая как бы белый ошейник.В дальнейшем гончие Н.П. Кишенского вследствие неправильного ведения породы выродились, измельчали, утратили свою породность и рабочие качества.Что представляли собой гончие Н.П. Кишенского в последний период его деятельности, видно по изображению его стаи. При сравнении этих собак с нынешними русскими гончими или с гончими современных Кишенскому стай Алексеева, или Комынина, видно, что «костромичи» очень простоваты, непородны.Следует сказать, что гончие завода Кишенского попали в родословные некоторых собак, с которых советским гончатникам пришлось начинать племенную работу с гончей. Например, прямой потомок собак Н.П. Кишенского Пискля владельца Яльцева (г. Алатырь), сыграла в 20-х годах заметную роль в работе советских собаководов.
В конце XIX столетия наиболее типичными по экстерьеру считались русские гончие доктора П.Н. Белоусова (чепрачные). Славились они и работой по волку. Добывай П.Н. Белоусова послужил образцом для составления в 1896 г. первого стандарта русской гончей.В основе белоусовской стаи лежали гончие лучших тогдашних охот: Н.В. Можарова, М.В. Столыпина, Ф.А. Свечина, Д.Ф. Дурасова, Депельпора, Н.А. Панчулидзева и др. П.Н. Белоусов постоянно ставил своих гончих на выставки, и несколько его собак были удостоены высших наград. Кроме Добывая — чемпиона XX выставки бывшего императорского общества охоты (1894 г.), на XXII выставке в 1896 г. чемпионом стал белоусовский же Зажигай. Золотые жетоны за лучшую русскую гончую дважды получали Зажигай и Хайло III.Собаки П.Н. Белоусова, по свидетельству видевшего их Н.П. Пахомова, отличались поразительной мощностью, крупным ростом, были очень хорошо одеты, многие из них имели характерный для русской гончей волчий постанов — высокоперёдость.Гончие П.Н. Белоусова были известны и за рубежом. Выжловка Стройна была продана за границу по баснословно высокой по тем временам цене — за 400 рублей.Однако к 1910-1912 гг. гончие П.Н. Белоусова; как сообщает Н.П. Пахомов, «стали вырождаться: многие собаки были вздёрнуты на ногах, имели недостаточно спущенное ребро, чересчур сильный, резко выраженный чепрак и несколько длинное ухо…».Кровь белоусовских гончих была прилита к гончим ряда охот (Алексеева, Комынина и др.), сыгравших существенную роль в формировании современной русской гончей.Большой известностью пользовались также русские гончие И.П. Комынина (Калужская губерния), происходившие от лучших линий (собаки Меньшикова, П.Н. Белоусова, М.И. Алексеева и других) и, по-видимому, довольно близкие к современному типу русской гончей. Гончие И.П. Комынина проходили на выставках с большим успехом. В 1901 г. принадлежавший ему десятимесячный Гудок получил большую серебряную медаль и приз лучшему выжлецу на 3-й выставке Московского общества охоты. В 1906 г. его же Камертон получил такие же призы сразу на двух выставках: 7-й МОО и XXXII имп. ОО.
Однако у отличных по экстерьеру гончих И.П. Комынина на выставках как недостаток отмечались очень длинные когти. Это объяснялось, по-видимому, тем, что собаки почти не работали. По словам владельца, они поздно принимались гонять, иногда лишь на третий год.Гончие И.П. Комынина играли роль как кровный материал, их часто использовали для племенных целей в других охотах и получали от комынинских производителей хороших рабочих собак.Англичане проявляли большой интерес к русским гончим. Это подтверждается покупкой Бордманом из Манчестера смычка гончих у И.П. Комынина. Кровь комынинских гончих (через собак А.А. Лебедева) была в ряде линий и семей выдающихся гончих первоначального советского периода (собаки В.Н. Рыбинского, И.Л. Лукьянова-Иванова, Хомутинникова, Г.Т. Барышникова, Н.П. Пухова, А.М. Мастеркова и др.) и таким образом повлияла на становление современного типа русской гончей.В начале XX столетия (вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции) особенно выдвинулись русские гончие М.И. Алексеева (село Иславское Московской губернии). В этой группе соединились все лучшие крови русской породы (в частности, стаи И.П. Комынина). Гончие М.И. Алексеева, обладавшие прекрасным экстерьером и высоко оцениваемые на выставках, прогремели, завоевав на первых полевых пробах и целый ряд дипломов I степени (в стае). Однако голоса этих собак при силе и звучности не были фигурными.
Алексеевские гончие отличались замечательной устойчивостью типа. Многие охотники использовали их как производителей в своих охотах, и вскоре тип русских гончих вообще стал приближаться к алексеевскому.Алексеевские гончие идут от лучших стай более старого времени. В родословных собак М.И. Алексеева встречаются гончие М.В. Столыпина, которые составили основу и першинской багряной стаи; есть там и гончие Депельпора, прославившиеся своей работой. В более близких поколениях стоят гончие П.Н. Белоусова.В последние годы существования Алексеевской охоты владелец вязал своих гончих с комынинскими, что оказалось очень удачным в отношении экстерьера.Алексеевские гончие успешно выступали на выставках. Призы лучшей русской выжловке получили Кенарка (3-я выставка МОО 1901 г.), Крутишка (5-я и 6-я выставки МОО, 1903 и 1904 гг.), Зурна (12-я выставка МОО, 1911 г.). Приз лучшему выжлецу получили: Крикун (8-я выставка, 1907 г.), Помыкай (9-я выставка, 1908 г.) и Пугало, получивший юбилейный кубок на выставке 1912 г.В родословные лучших нынешних линий русской гончей входят именно алексеевские гончие и это имеет решающее значение для достижения полного единства породы.Для современного типа русской гончей важную роль сыграла численно небольшая группа собак ветеринарного врача А.А. Лебедева (г. Вязьма Смоленской губернии). Собаки происходили от алексеевских и комынинских гончих и явились переходным звеном между гончими дореволюционного периода и современными русскими гончими.После ликвидации помещичьих комплектных охот с их огромными псарнями многие гончие собаки оказались у крестьян-охотников, от которых переходили и к горожанам. У этих владельцев собаки превратились из стайных в одиночных и не более, чем смычковых гончих. Вот почему в послереволюционные годы довольно быстро выявилось наличие в стране достаточного племенного материала гончих пород и особенно коренной русской гончей, бывшей у нас всегда самой распространённой.В 1923 г. на выставке охотничьих собак в Москве были показаны три интересные группы русских гончих:Хлебниковская (Москва), очень породная группа, отличавшаяся, однако, некоторой беднокостностью и недостаточно спущенным ребром.
Окрас преимущественно чепрачный, сильных голосов почти не было. Показанные на выставке в стае Гудок и Доборка В.Ф. Хлебникова дали чемпиона Трубача, сыгравшего в породе большую роль. В корнях родословных у собак В.Ф. Хлебникова были алексеевские гончие.Лебедевские русские гончие (от собак ветеринарного врача А.А. Лебедева из г. Вязьмы Смоленской губернии) светло-чепрачного или багряного окраса и мощной сложки. Особенно привлекали они своей звероватостью, так желательной для русской гончей. В поле собаки работали хорошо, отдавая предпочтение красному зверю (лисице), обладали исключительными голосами (например, Трубач и Флейта Пухова). Встречался у них один очень неприятный порок — наклонность к скотинничеству. К этому семейству относился известный Камертон Рыбинского, давший двух чемпионов-однопомётников Будилу I и Плакуна Г.Т. Барышникова. Экстерьером и типом блеснули ещё немало собак лебедевских линий: Плакса Рыбинского, Шумило Шохина, Гул Хомутинникова и др. Гончие А.А. Лебедева, как и В.Ф. Хлебникова, шли в основном от алексеевской стаи.Каширская группа разных владельцев (И.Л. Лукьянов-Иванов, Соловьёв). Гончие этой группы были близки к Лебедевским и имели те же чепрачные и багряные окрасы. Особенность этой ветви породы — низкие баритональные голоса выжловок. Среди лидеров следует отметить Трубача и Флейту II И.Л. Лукьянова-Иванова. Флейта II дала от Камертона упомянутых двух чемпионов Будилу I и Плакуна Г.Т. Барышникова.В том же 1923 г. на Нижегородской выставке были показаны собаки А.Ф. Ильина с отличным экстерьером и хорошими рабочими качествами.
Ильинские собаки и родственные им гончие Горьковской общественной охотничьей организации послужили ценным племенным материалом для собаководства не только г. Горького, но и других областей, в том числе и Москвы. Наиболее выделялся чемпион Будило (сын Зорьки Ильина и Трубача III В.Ф. Хлебникова).Выставки 1923 г. показали, что при наличии очень породных и близких групп русской гончей порода в целом всё ещё разнотипна: хлебниковские собаки отличались от лебедевских, а ильинские также выглядели своеобразно. Другие гончие ещё более уклонялись от стандарта сложением, типом голов, окрасом.По мере развития и популяризации в СССР выставок охотничьих собак стали выявляться всё новые и новые интересные представители и группы, которые в большей или меньшей степени участвовали в улучшении и стандартизации породы. В 1925 г. выделились однопомётники — Соловей Яльцева и Спевай Горанского (г. Алатырь), происходившие от Пискли Яльцева (кишенских кровей) и Камертона Горанского (лебедевских). Это была не только экстерьерная, но и рабочая линия. Так дочь Спевая — Затейка Мухамедзянова, имела на испытаниях целый ряд дипломов и в том числе I степени. В том же 1925 г. в г. Харькове обратили на себя внимание гончие Будковского. Окрас серый (можаровский), мочка носа часто почти мясо-красная. Несмотря на богатейшие голоса этих собак и неплохие полевые данные, гончие Будковского почти не использовались в породе, так как резко отклонялись от стандарта.В 1925 г. на московской выставке была показана светло-багряная стая М.Ф. Лукина, производная от хлебниковских собак и першинской багряной стаи (через Забавляя А.П. Ананьева). Некоторые собаки из лукинской стаи оставили заметный след в породе.
В 1926 г. на выставке в Москве были гончие так называемой калужской группы, дети отмеченного на выставках Заливая Жарова (алексеевского типа) — Шумило А.М. Ламанова и Забавка И.А. Головина, которые прославились как отличные полевые работники, получая дипломы на испытаниях. От этих собак пошла замечательная рабочая группа, лучшими представителями которой были: Волторка А.М. Ламанова (ряд дипломов II и III степени), Метка Головина, Найда М. Дмитриева. Особенно ценной для породы оказалась Волторка. Среди её очень большого потомства были внуки: чемпион Гул П.Г. Хлюпина, Боёк Центрального совета всеармейского военно-охотничьего общества, создавшие выдающиеся рабочие линии, и правнучка Зорька В.Н. Любского.В 1926 г. приобрели известность гончие А.П. Мусатова (г. Великий Устюг). В дальнейшем, получив в 1928 г. от Базилевского выжлеца Румяного (лебедевских кровей), А.П. Мусатов вывел ряд рабочих собак, в том числе и известного Чубука, ставшего позже лидером стаи Совета военных охотников Приволжского военного округа (Румяный — Сорока). Заслуживает упоминания Казан Добронравова (г. Горький) от Водила и Грохотушки А.М. Мастеркова (лебедевская линия). Казан дал значительное потомство с хорошими полевыми качествами.Кроме названных групп, повлиявших на движение породы, время от времени получали известность отдельные собаки различного происхождения, иногда даже не имевшие родословной. Все они прошли в истории породы почти бесследно.В 30-х годах в г. Кирове появилось целое гнездо русских гончих от производителей, соединивших в себе особенно интересные по тому времени крови. Это гнездо шло от Пугала Красильникова (чемпион Будило Г.Т. Барышникова — Волторка А.М. Ламанова) и Песни П.Г. Хлюпина (чемпион Будило А.Ф. Ильина и его однопомётница Зажига).К этому гнезду принадлежали знаменитый чемпион Гул П.Г. Хлюпина, Флейта П.Г. Хлюпина, Кенарка А.Г. Рыбина и другие собаки с отличными экстерьерными и полевыми качествами.В истории русской гончей имели большое значение собаки кировской группы как указанной семьи, так и происходившие от Плаксы Криницина (от горьковских собак). Так, чемпион Гул ВРКОС 123/г, принадлежавший П.Г. Хлюпину, занял одно из самых выдающихся мест в породе в период после Великой Отечественной войны. Происходя от лебедевских и алексеевских корней, имея отличный экстерьер и диплом III степени (в смычке) на испытаниях, чемпион Гул оказался очень интересным производителем, и племенное использование его было очень значительным.
Ещё до Великой Отечественной войны Гул имел немало вязок, поэтому в настоящее время известны его потомки не только четвёртой, но и более далёких генераций. Этот производитель много дал для породы русской гончей: только в одной Москве 55 потомков Гула четырёх генераций к 1958 г. стали полевыми победителями; из 354 дипломов, присуждённых русским гончим (одиночкам и смычкам) на Московской испытательной станции за 13 послевоенных лет (1945-1957 гг.), 81, или 23%, получили потомки чемпиона Гула.Из детей Гула наибольшую роль в породе играли Сигнал В.Ф. Хлебникова и Плакун III Б.В. Дмитриева, которые как бы образовали две ветви «гуловской» линии.В предвоенные годы была известна и куйбышевская группа, шедшая в основном от Чубука А.П. Мусатова, Корнета из г. Шуи (от Гула К.И. Мацке и Сказки Малюгина) и Орала А.Д. Федулова (от Румяного и Сороки А.П. Мусатова).Собаки лебедевско-мусатовской комбинации попали также и в Ярославль (например, Добывай В.Г. Боченина, Висла А.Ф. Хазова).В советский период большой популярностью пользовались гончие Б.В. Дмитриева — наиболее постоянного и последовательного заводчика русской гончей в послереволюционные годы. Начав работу над ветвью русских гончих с середины двадцатых годов, он продолжает вести её до настоящего времени.Дмитриевские собаки пошли от двух его выжловок: Волторки (происходившей от Забавляя А.П. Ананьева и Будишки М.Ф. Лукина и, таким образом, соединившей в себе крови лучших дореволюционных стай — першинской багряной и алексеевской) и от Плаксы II (от чемпиона Будила Г.Т. Барышникова и Находки М.В. Прокудина, т. е. от собак лебедевской и каширской групп). В последующем в Дмитриевской отрасли породы использован ряд лучших производителей советского времени: Чемпион Трубач В.Ф. Хлебникова, чемпион Будило I Г.Т. Барышникова, Горнист С.К. Садикова, Помнило ЦС ВВОО, чемпион Гул П.Г. Хлюпина, Трубач Ф.Д. Лисицына.Вбирая в себя лучшее, что появлялось в породе, Дмитриевская группа из поколения в поколение совершенствовалась. Среди гончих Б.В. Дмитриева выделилась его Плакса V ВРКОС 15/г (от Помчила ЦС ВВОО и Тараторки II владельца). Эта собака сыграла важнейшую роль не только в становлении линии уже упоминавшегося Гула 123/г, но и в развитии всей современной породы русской гончей.Кровь Плаксы V течёт во многих хороших гончих, среди которых немало не только представителей линии Гула, но и линий Трубача ВНИО, Трубача Ф.Д. Лисицына и других известных линий.
В одной только Москве к 1958 г. насчитывалось около 65 дипломированных потомков Плаксы V пяти генераций (в том числе Флейта VII Московского общества охотников, являющаяся чемпионом породы).Один из сыновей Плаксы V Плакун III Б.В. Дмитриева стал прямым продолжателем линии чемпиона Гула. Среди многочисленных первоклассных детей и внуков этого выжлеца особое место заняли Хохот III Б.В. Дмитриева и Фагот Н.П. Пахомова (г. Подольск). Хохот не имел полевого диплома, но всё же использовался как производитель. В составе его многочисленного потомства насчитывается (по 1957 г.) не менее 30 собак, дипломированных на испытаниях, в том числе около 10 с дипломами II степени. Хохот сыграл заметную роль в формировании современных русских гончих в г. Горьком — одном из главных центров этой породы, а также и в других местах.Недостаток Дмитриевской отрасли породы, незаурядной по рабочим качествам, заключается в не очень сильных голосах.В разведении русской гончей в СССР в большой мере участвуют охотничьи общества и другие организации, имеющие питомники этой породы. Одним из крупнейших питомников и вместе с тем одним из главных общественных центров охоты с гончей является Всеармейское военно-охотничье общество. Наиболее значительными племенными гнёздами русских гончих среди питомников этого общества надо признать питомник Центрального совета ВВОО, а также питомники Московского окружного совета и Приволжского окружного совета общества.
Гончие питомника Центрального совета ВВОО, от которых пошло и большинство собак окружных советов, представляют собой производное трёх исходных московских групп, т. е. лебедевских, хлебниковских и каширских. В послевоенные годы питомник ЦС взял несколько помётов и от чемпиона Гула П.Г. Хлюпина. Важнейшим для породы из собак ВВОО был Боёк ВРКОС 57/г, принадлежавший питомнику Центрального совета общества. Отличный работник, он дал большое число полевых потомков. Только на Московской испытательной станции были дипломированы: четверо его детей, тридцать два внука и шестнадцать правнуков. Дипломы, полученные этими собаками на Московской испытательной станции за тринадцать послевоенных лет (1945-1957 гг.), составляют 17% всего количества дипломов, выданных станцией за этот срок.К сожалению, неумеренное в ряде поколений инбридирование внутри линий и одностороннее и тоже построенное на инбридинге прилитие крови лишь одной линии чемпиона Гула 123/г (П.Г. Хлюпина) снизило экстерьерные и полевые качества (в частности, ухудшились голоса) и привело даже к прекращению ведущей роли этой линии (линии Бойка).Значительным рассадником русской гончей, сыгравшим заметную, но нередко отрицательную роль, после Великой Отечественной войны стал питомник бывшего Всесоюзного научно-исследовательского института охотничьего промысла (ВНИО), ныне Всесоюзный научно-исследовательский институт животного сырья и пушнины (ВНИИЖП).Родоначальником русских гончих этого питомника был Трубач 293/г, происходивший от собак ЦС ВВОО. Трубач имел на выставках малые золотые медали и устойчиво передавал потомству свой очень породный экстерьер и светло-багряный окрас. Этот выжлец был слабым работником, но благодаря эффектной внешности имел много вязок с выжловками, принадлежавшими как питомнику ВНИО, так и другим организациям и частным лицам.Многочисленное потомство Трубача способствовало улучшению экстерьера породы.
Трубач 293/г встречается в родословных многих русских гончих различных областей. В частности, для московской группы породы влияние этой линии ещё в недавнее время являлось количественно преобладающим. Несмотря на худшие, чем в других линиях, полевые качества, Трубач ВНИО и ближайшие продолжатели его линии оказались широко разрекламированными в Москве и дали здесь особенно многочисленное потомство. Соединение этой линии с другими сильными рабочими линиями нередко давало удовлетворительные результаты. В результате на Московской испытательной станции с 1945 по 1957 г. получено 54 диплома (15% от общего числа) потомками Трубача ВНИО.Из детей Трубача особенно удачными по экстерьеру был Бубен 501/г, принадлежавший тому же питомнику ВНИО, и Сигнал Г.В. Богуша. Сигнал получил на выставке большую золотую медаль (это было до введения комплексной оценки на выставках), а на испытаниях — диплом III степени. Благодаря энергии владельца, сумевшего выдвинуть своего эффектного выжлеца, Сигнал на редкость широко использовался в породе и дал очень большое потомство, которому нередко передавал хороший экстерьер и породность, а вместе с тем и плохую вязкость, характерную для линии Трубача ВНИО. Но необходимо отметить, что от комбинаций с рабочими производительницами надёжных по работе линий Сигнал дал ряд полевых собак. На Московской испытательной станции по 1957 г. получили дипломы 18 детей и 6 внуков Сигнала, в том числе чемпион породы Флейта VII Московского общества охотников.
К настоящему времени Трубач 293/г отодвинулся в дальние колена родословных, и отрицательное влияние этого производителя на рабочие качества породы уже почти не проявляется. Однако даже в 1963-1964 гг. вокруг вопроса о Трубаче вновь вспыхнула полемика, отражённая на страницах журнала «Охота и охотничье хозяйство».Некоторые охотники, имевшие детей и внуков Трубача, лишённых вязкости и, очевидно, непригодных для охоты, требовали полного искоренения из породы всех потомков этой собаки, всех гончих, в родословных которых упоминается Трубач 293/г. Нашлись и защитники выжлеца. И действительно, наряду с известным ущербом, причинённым русской гончей породе Трубачом, в известных комбинациях с собаками сильных и устойчивых рабочих кровей от него получалось и рабочее потомство. Подтверждением этому, кроме сообщенных уже сведений о дипломированных на испытаниях потомках Трубача, могут послужить сведения, сообщенные судьёй-экспертом Всесоюзной категории Прокопенко о харьковских русских гончих, где наиболее распространены потомки линии Трубача 293/г. Прокопенко назвал целый ряд выдающихся собак этой группы и утверждал, что линия Трубача с прилитием некоторых других кровей (преимущественно производителей питомников военных организаций КВО и ПРИВО) создала основную и притом рабочую массу харьковских русских гончих.Нельзя исключить из породы всё, что идёт от Трубача 293/г не только ради удачной части его потомства, а прежде всего потому, что его имя встречается в родословных множества наших гончих и отбросить всю эту массу из числа производителей просто немыслимо.Большое количество русских гончих держит Московское общество охотников, которое наряду с использованием этих собак для коллективных охот, занимается также и разведением данной породы. Необходимость иметь прежде всего рабочих собак определила в питомнике МОО направление в ведении породы на использование производителей лучших рабочих линий, например чемпиона Гула П.Г. Хлюпина, Хохота III Б.В. Дмитриева и потомков Зорьки В.Н. Любского.Из русских гончих МОО надо отметить чемпиона Флейту VII, Заливая, трое детей которого заработали полевые дипломы уже по первой осени, и Громилу, имевшего девять полевых дипломов, в том числе пять II степени.Из отдельных производительниц, оказавших заметное влияние на породу русской гончей, на её развитие в послевоенные годы, нужно упомянуть ещё и следующих московских выжловок: Забавку-Затейку ВНИО, Бронзу ЦС ВВОО и Зорьку, В.Н. Любского, давших много породных и полевых детей, внуков и т. д. Зорька В.Н. Любского с редким постоянством передавала свои отличные рабочие качества не только детям, но и последующим поколениям даже в комбинациях с выжлецами линий, слабых по работе.Серьёзный анализ важнейших современных линий и семей русской гончей, в основном Москвы, был сделан Г.В. Богушем в его статье «Некоторые итоги работы Московской испытательной станции гончих и отдельные линии и семьи русских гончих на испытаниях послевоенного времени» (Информационные письма МОО, 1958 г.).Порода русской гончей всё более прогрессирует. Лидеры высокого класса стали почти обычным явлением. Всё многочисленное поголовье породы стало настолько стандартным и типичным, что отдельные выдающиеся собаки уже не играют такой важной роли, как это было в 20-х и 30-х годах.Тогда, например, к чемпиону Будиле I Г.Т. Барышникова везли русских выжловок из многих городов и областей и результаты таких вязок являлись событиями для широких кругов местных гончатников.Теперь правильнее говорить о значении для породы не единиц, а целых больших местных групп, которые, с одной стороны, имеют свои характерные черты, а с другой,— смешиваясь и переплетаясь с иными выдающимися группами, способствуют укреплению единого главного типа породы русских гончих. Это не мешает существованию вторичных, так сказать, подтипов законных в каждой здоровой породе.
Самая многочисленная и сильная группа — московская — включает в себя крови гончих кировской группы; большую роль играют в ней русские гончие военных организаций с заметным влиянием потомков Бойка 57/г. Московская русская гончая укрепила родство и с горьковскими собаками — потомками ильинских в комбинации с Дмитриевскими. Существенный вклад в московскую группу внесён и непосредственно гончими Б.В. Дмитриева, который ввёл своим собакам кровь куйбышевской группы (основа — лебедевско-мусатовские гончие, включая чемпиона Гула Федулова).Невозможно коротко назвать и характеризовать все интересные и полезные комбинации лучших линий и семей породы, которые создали всю массу московских гончих и придали ей монолитный характер. Назвав некоторые важные влияния и слияния, я хотел лишь показать современные пути ведения породы, когда лучшее не сосредоточивается почти исключительно в Москве, как было прежде, а в немалом количестве размещено по многим областям.Правда, основы областных групп породы не слишком разнообразны и родословные русских гончих (конечно, теперь уже далеко за пределами бланков) начинаются с повторения одних и тех же сравнительно немногих линий и семей, но порода стала настолько многочисленной и общие предки собак так далеки, что опасность инбридинга полностью исключена.Для пояснения приведу несколько примеров.Откуда пошла и из чего создалась одна из лучших современных областных групп — кировская? В основе её лежат всё те же чемпион Будило I Г.Т. Барышникова, Волторка А.М. Ламанова, горьковские собаки А.Ф. Ильина (а значит, и собаки В.Ф. Хлебникова).Вязки кировских выжловок с Добычей В.В. Соколова (г. Горький) внесли сюда и кровь Дмитриевских гончих, а через Инея питомника ВНИИЖП влилась кровь Трубача 293/г.Другой пример. Горьковская группа, кроме основных для неё ильинских собак, около пятнадцати лет назад получила большую дозу крови гончих Б.В. Дмитриева. Затем к ней были добавлены крови кировской группы (через Горниста Казакова) и линии Трубача 293/г (через Чижа Каменского).Таким образом, в Горьком оказалось слияние почти тех же кровей, что в Москве и в Кирове (ильинские + дмитриевские + кировские + линия Трубача 293/г).
При разборе влияний на ярославскую группу русских гончих, также одну из наиболее важных для породы в настоящее время, окажется, что и здесь есть кровь собак кировской группы (например, через Сигнала А.Г. Рыбина), а значит, и горьковских (ильинских); и здесь окажутся в родословных (правда, в более отдалённых поколениях) собаки Б.В. Дмитриева; и сюда проникла в большой дозе кровь Трубача 293/г (через Анчара Ярославского питомника).В большой ленинградской группе русских гончих значительное участие крови Трубача 293/г (прежде всего через того же ярославского Анчара), но и тут не обошлось и без немалой струи крови чемпиона Гула 123/г, т. е. без кировской группы, и Хохота III москвича Б.В. Дмитриева.Даже в Воронеже русская гончая родственна многим из названных ветвей породы и, в частности, кировской, завоевавшей едва ли не самую большую славу.А вот что пишет К.Н. Тростянский о русских гончих Украины, характеризуя породу в республике шире, чем Прокопенко (журнал «Охота и охотничье хозяйство», 1963, № 5): «Русские гончие Украины являются потомками лучших представителей породы — Будила II Г.Т. Барышникова 1, Бойка 57/г, Валяя ВНИО (сына Хохота III Б.В. Дмитриева), Выплача М.А. Сергеева, Казана 269/г, чемпиона Гула 123/г (П.Г. Хлюпина), Трунилы Севастьянова и Горниста I Казакова (впоследствии питомника Окружного Совета ВВОО Прикарпатского военного округа)».Значит, и на Украине произошло слияние всё тех же основных кровей кировской группы, линий столько раз уже упомянутых Трубача, Бойка и т. д. Это ещё очевидней подчеркивает единство породы далеко за пределами РСФСР.
Итак, русская гончая стала многочисленной, высокопородной и монолитной. Значит ли это, что достигнуто совершенство? Нет. Иные кинологи и собаководы жалуются на утерю породой мощи и «звероватости», на её слишком выраженную элегантность, даже будто бы встречающуюся нередко беднокостность.Облегчённость современной русской гончей действительно есть, но разве она является бедой? Изменение облика породы (в частности, потеря пресловутой «звероватости») неизбежно предопределялось тем исходным материалом, который использован советскими собаководами при создании породы. Разве же комынинские и алексеевские гончие были такими уж «звероватыми» и мощными? Нет! Вместе с приобретением этими стаями «новой» типичности и единообразия они стали неизбежно более породными, но и более элегантными, чем их разнотипные и разношёрстные предки.А в дальнейшем в создании современной русской гончей слишком велика была роль таких совсем не «звероватых» собак, как хлебниковские, как чемпион Будило I Г.Т. Барышникова, Волторка А.М. Ламанова и много других им подобных.Да и страшна ли утрата крупного роста и мощного сложения? Ведь по волку современной гончей работать уже не приходится, а выносливость, которая, конечно, очень нужна, не требует чрезмерной мощи. К тому же надо сказать, что жалобы на облегчённость нашей русской гончей становятся всё менее обоснованными, ибо на выставках шестидесятых годов она уже заметно мощнее, чем в предыдущее десятилетие.Гораздо важнее те претензии, которые можно предъявить к рабочим качествам современной русской гончей: недостаточная сила и красота голосов, нередко встречающаяся плохая вязкость (особенно среди потомков линии Трубача 293/г), слабое чутьё, слабоголосость. Все усилия в племенной работе с русской гончей должны быть направлены на повышение её полевых качеств. А для этого не надо особенно гнаться за чемпионами. В породу нужно смелее пускать хороших собак, пусть не особенно блещущих на выставках своей экстерьерной и комплексной оценкой, но обладающих нужными дорогими качествами.
Стандарт этой породы впервые был написан в 1896 г. П.Н. Белоусовым. В 1925 г. 1-й Всесоюзный кинологический съезд пересмотрел этот документ и, выправив его в соответствии с новым состоянием породы, принял обновлённый стандарт русской гончей. На Всесоюзном кинологическом совещании 1939 г. он был оставлен без изменений.Значительное совершенствование пород охотничьих собак потребовало уточнения стандартов. В связи с этим описание признаков русской гончей было пересоставлено в 1950-1951 гг. и затем прокорректировано на Всесоюзном кинологическом совещании в 1954 г.В последующем «Описание» окончательно отредактировано Кинологическим советом при Управлении по заповедникам и охотничьему хозяйству Министерства сельского хозяйства СССР и утверждено в марте 1959 г. Однако в новой редакции вскоре обнаружились ошибки и все стандарты охотничьих пород пересмотрены и пересоставлены в 1962-1963 гг.Ниже кратко излагаются основные положения действующего описания признаков русской гончей.
СТАНДАРТ ПОРОДЫ

Стандарт породы

➡ Рост русской гончей в холке: для выжлецов 57-65 см, для выжловок — на 3 см меньше. Высота в крестце на 1-2 см ниже, чем в холке.
➡ Конституция сухая, крепкая. Отношение косой длины туловища к высоте: для выжлецов около 105, для выжловок — около 107.
➡ Окрас чепрачный, багряный и сероватый с подпалинами. Цвет подпалин неяркий, от багряного до песочного и белесоватого (подласость). Допустимы небольшие белые отметины на груди и лапах.
➡ Псовина. Волос прямой, ость жёсткая. Шерсть на голове, ушах и ногах короткая, а на остальных частях тела длиннее, особенно вокруг шеи и на задних сторонах бёдер. На гону (хвосте) волос средней длины, к концу несколько укорачивается. Подшёрсток хорошо развит.
➡ Кожа плотная, мускулатура сухая, развитая. Костяк широкий, крепкий.
➡ Голова сухая, клинообразная, производит впечатление небольшой. Черепная коробка продолговатая, затылочный бугор и надбровные дуги слаборазвиты. Переход от черепной коробки к морде плавный.
➡ Морда удлинённо-клиновидная. Мочка носа широкая, чёрная.
➡ Губы сухие, тёмные, плотно облегающие челюсти.
➡ Уши висячие, тонкие, небольшие, треугольной формы, плотно прилегающие к голове. Посажены несколько выше линии глаз.
➡ Глаза тёмно-карие и карие с косым разрезом век, края век тёмные.
➡ Шея мускулистая, сухая. Длина шеи примерно равна длине головы.
➡ Грудь широкая, рёбра спущены до локотков и ниже. Бочковатость рёбер не типична.
➡ Холка выделяется довольно отчётливо.
➡ Спина широкая, мускулистая, прямая, иногда с лёгким выгибом вверх.
➡ Круп широкий, недлинный, слегка покатый.
➡ Живот подобран.
➡ Передние конечности прямые, сухие, костистые и мускулистые.
➡ Предплечья в разрезе овальные. Угол плечелопаточного сочленения 100-110°. Пясти слегка наклонны.
➡ Задние конечности сухие, костистые, мускулистые, с хорошо выраженными углами сочленений. Угол между голенью и плюсной 135-140°. Плюсна стоит отвесно.
➡ Лапы крепкие, в комке овальные.
➡ Гон (хвост) толстый у основания, постепенно утончающийся к концу, не длиннее, чем до скакательного сустава (желательно немного короче). Саблевидный. Держится на линии спины.